Необычные истории Николая Матрука

• 3 марта 2010

Конкурс «Волшебное перышко»

Об авторе

В городе Новосибирске... на самой обыкновенной улице... в самом обыкновенном доме... живет самая обыкновенная семья по фамилии Матрук (так и подмывает написать: Сванте Свантессон). Не удивлюсь, если к моему Малышу однажды прилетит какой-нибудь Карлсон, потому что Коля придумывает сказки обо всем, что попадает в поле зрения: наша крольчиха Элька, одноклассники, елочные игрушки.

Коле 8 лет, скоро исполнится 9, учится он в самой простой МОУ СОШ № 202 г. Новосибирска, во 2 «Б» классе, втихомолку от меня ведет тетрадку под названием «Книга открытий». Считается, что я о ней не знаю.

К главным интересам можно отнести плавание, телепередачу «Разрушители легенд», всевозможные игры «Лего» от компьютерных до конструкторских, походы в зоопарк. Неглавных интересов у него нет, потому что вся его жизнь – один большой интерес.

Примерно год назад Коля стал сочинять истории, основанные на звуковых сочетаниях, как кэролловская Алиса: от уксуса – куксятся, от горчицы – огорчаются, от лука – лукавят... Про жирных жирафов и гиппомота с бегепотамом – из той же серии. Я стараюсь записывать (править – по минимуму).

Про жирафов

Раньше жирафы были маленькие и толстые. Поэтому их так и звали – жирафы, от слова «жирные». Даже бегемоты и те над жирафами смеялись. А еще жирафы все время жрали что попало: траву, ветки, мышей, сусликов, рыбу, дохлых птиц. Вместе с перьями и костями. Поэтому с ними никто не хотел дружить. А любили их только доисторические охотники, потому что у жирафов шкура красивая, и ее много, и если такую шкуру домой притащить, то жена обрадуется. Ну и мяса, конечно, много.

И вот поголовье жирафов стало сокращаться. Стали думать жирафы, как избавиться им от такой напасти, как любовь охотников и недовольство зверей. Тут один молодой, еще не очень жирный, жираф предложил: давайте выставлять часового. Но что за толк от часового, если он сам невысок, и ноги у него короткие, толстые, и бегает он, прямо скажем, не быстро. Постановили: вытянуть часовому шею. Чтобы сидел в кустах, а голова наружу торчала, как перископ.

Стали рядить, кому шею вытягивать. «Только бы не мне, только бы не мне», – думал каждый. Выбрали, как всегда, того, кто кашу заварил, то есть кто придумал шею вытягивать. Хотели для этой цели крокодила пригласить (у него по части вытягивания уже опыт был), да жираф воспротивился столь категорично, что от него отстали. Решили сделать так: молодой жираф голову засунет в развилку дерева и зацепится там, чем можно, а остальные его за ноги тянуть будут.

Начали тянуть, но оказалось, что вытягивается не только шея, но и ноги.

– У-у-у, – осуждающе протянули жирафы, – теперь даже мы с таким уродом дружить не будем.

И ушли, бросив несчастную жертву экспериментов на произвол судьбы и охотников. Горько заплакал жираф. Забился в кусты, подтянул поближе все свои вытянутые конечности и решил умереть от голода

– Вот умру, – думал он, – и пусть им будет стыдно!

Но умирать не получалось. Зато ему все сильнее хотелось пить. Ночью он вылез из кустов и, шатаясь, побрел к ручью. Тоненьким длинным ножкам было тяжело держать жирафа, а голова на длинной шее бессильно моталась из стороны в сторону. Увидел жираф свое отражение, ужаснулся и опять решил залезть в кусты умирать. Но оказалось, что кусты уже кто-то занял, а ближайшие были о-о-очень далеко, даже жирафу не видать. Не умирать же под открытым небом!

И жираф отправился бродить по саванне, потому что в глубине души жить ему хотелось. Он похудел, научился вполне сносно бегать и понял, что листья на верхушках деревьев гораздо вкуснее, чем всякая ерунда на земле. Конечно, случались и неприятности вроде встретившегося охотника, но охотник был так напуган диковинным зверем, что убежал без оглядки. Вдобавок жираф отрастил себе мягкие маленькие рожки и совсем стал на себя не похож. А пока бродил по саванне, он порастерял все свои плохие привычки и нашел хорошие. Теперь с ним дружили многие звери, а особенно – птицы. Звери вроде бы дружили с жирафьими ногами, а птицы – с головой. И жираф решил вернуться к своему стаду и показать, чему он научился.

Глупые жирные жирафы подняли его на смех, только одна молоденькая жирафиха сказала, что охотники совсем обнаглели, и хорошо бы им (жирафам) научиться бегать, чтобы они (охотники) их (жирафов) не догнали, и что дружить с птицами – это так романтично, и что листики с деревьев, действительно, вкуснее дохлых сусликов. И она попыталась гордо вытянуть свою коротенькую шею, но у нее ничего не вышло, и жирафиха сконфуженно спряталась.

Ленивые жирные жирафы ничему не захотели учиться и ушли. А жирафиха осталась.

Спустя много лет по саванне бродили изящные длинноногие жирафы с мягкими рожками, а жирных ленивых давно переловили охотники или они отравились дохлыми сусликами.

Про Гиппомота и Бегепотама

Давным-давно, в стародавние времена жил на свете зверь по имени Бегепотам. Он жил на краю Зеленого болота, питался травой и упавшими с деревьев фруктами. Ему представлялось, что он – изящный и красивый на морду зверь, но другие животные его побаивались и старались не ходить вблизи того места, где был дом Бегепотама.

Бегепотам не знал, как он выглядит, ведь у него не имелось зеркала, а Зеленое болото было таким мутным, что в отражении ничего нельзя было разобрать.

Дружил с Бегепотамом только Марабу. Вот он-то и предложил своему большому другу отправиться путешествовать. Сказано – сделано. Запер Бегепотам свой дом на толстую щепочку, и отправились они с Марабу куда глаза глядят. Шли они, шли и вышли к огромной и чистой реке. Подошли к берегу, смотрят – из воды на них два глаза глядят. Только два глаза, и больше ничего.

– Какая большая лягушка! – восхитился Бегепотам.

– Сам ты лягушка, – возмутился незнакомый зверь, – Я – Гиппомот, а вы кто?

– А я – Бегепотам, а это – Марабу, мой друг, – ответил Бегепотам, – а почему ты в воде сидишь? Ты там живешь?

– Нет, я живу на берегу, – сказал Гиппомот и вылез из реки.

Звери начали ходить кругами и нюхать друг друга, чтобы получше узнать. У обоих зверей были маленькие хвостики, круглые ушки, большая пасть, короткие сильные ноги и толстое туловище. Только Гиппомот был весь чистенький, потому что любил сидеть в чистой речке, а Бегепотам был весь в засохшей грязи и прилипшей траве, потому что долго шел, а по дороге отдыхал в теплых лужах и болотцах.

– Какой ты грязный, – недовольно сказал Гиппомот, – иди выкупайся.

Но Бегепотам опасливо косился на прозрачную воду: в такой чистой воде он ни разу не сидел, кто знает, может именно там водятся микробы, о которых он много слышал, но ни разу не видел.

– Иди, иди, – подтолкнул его Гиппомот, – а то ты выглядишь, как большая свинья.

– На себя бы посмотрел, – подумал Бегепотам, но решил не спорить с новым другом и влез в воду.

Гиппомот тут же прыгнул следом и поднял такой фонтан брызг, что Бегепотам зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел свое отражение. Оно было таким чистеньким, блестящим и серым, и таким похожим на Гиппомота, что звери сразу же решили дружить на всю жизнь и жить вместе.

– Только нужно поменяться чем-нибудь, – предложил Гиппомот, – у нас на реке все так делают, когда хотят подружиться. И он протянул Бегепотаму большой клетчатый носовой платочек размером с полотенце. Но Бегепотам ничего не мог подарить взамен, ведь он путешествовал налегке и все вещи оставил дома, на берегу Зеленого болота. Тогда он предложил:

– А давай поменяемся половинкой имени.

– Как это? – удивился Гиппомот.

– Ну смотри: я был Беге-потам, а ты – Гиппо-мот, а теперь я буду – Беге-мот, а ты – Гиппо-потам.

Гиппомоту очень понравилось новое длинное имя и он даже заважничал, какое оно сложное и красивое. С тех пор друзья называли друг друга по-новому. Другие звери скоро привыкли к новым именам двух больших серых друзей, и через несколько лет уже никто и не помнил, что когда-то они назывались иначе.

Автор: Николай Матрук, ученик 2 «Б» класса
МОУ СОШ № 202 г. Новосибирска

Фото автора

Работы прислала: мама Ольга Олеговна Матрук

(Незабудка)